При создании данной статьи использовались материалы из книги А.Н. Ненадовца "Бабруйская крэпасць" Бобруйск 2005 г. 

             К земляным работам на территории крепости было преступлено 4  июня 1810 года, за два месяца до утверждения Генерального плана строительства Бобруйской крепости Александром I.      Количество работавших на земляных работах известно достоверно – 1295 человек. Работы продвигались медленнее, чем хотелось бы. Поэтому спустя 2 месяца была оказана помощь. 5 августа 1810 года с резервной армии генерала Милорадовича было выделено 12 запасных батальонов. В присланном приказе была указана численность артиллерийских коней для перевозки песка, кирпича, леса и прочих строительных материалов.
   17 августа генерал – майор Е.П. Фелькерзам доносит: "В исполнение предписания господина военного министра и кавалера Барклая-де-Толи 21 числа минувшего июня за № 646 имею честь представить в оную экспедицию высочайше утвержденный генеральный план строительства новой Бобруйской крепости, а также на возведение с былого иезуицкого костела  артиллерийского цейхгауза с профилями и киштарисами".
   Стоит обратить внимание на тот факт, что строительные материалы доставлялись не только с близлежащих территорий,  но и с Карелии, Украины и даже с Кавказа и Урала.
   На возведении крепости работали не только солдаты. Активно подключали сюда и крепостных крестьян с ближайших губерний Российской империи: Могилевской, Минской, Черниговской.  Работы хватало всем и ею обеспечивали всех, кто сюда являлся. В начале июля 1810 года на разных подсобных работах по строительству крепости было занято уже несколько тысяч человек. В основном они, под командованием военных специалистов, строили кирпичный завод, где позднее и работали. Труд рабочих использовался для заготовки древесины для крепостных сооружений и возведении многочисленных Полисадов, подвозили различные материалы на строительные площадки крепости и т.д. Словом там, где не требовались профессиональные навыки.
   Военное руководство доносило в вышестоящие инстанции, что "пока все идет своей очередью и достаточно быстрыми темпами". Такие заявления связывались в первую очередь с возведением кирпичного завода и ведением определенных подготовительных работ. Вскоре выяснилось, что одного завода недостаточно. Подсчитали, что кирпича, изготавливаемого на этом заводе, не будет хватать даже на подготовительные работы. Поэтому осенью 1810 года был построен второй кирпичный завод.
   Необходимо отметить, что на этих заводах изготовлялся кирпич очень высокого качества, особо крепкий. В кирпич, особенно в тот, который шел на военные объекты, по свидетельству старожилов,  добавляли толченые речные раковины, яйца и скорлупу от них. При возведении стен бастионов, фортов, казарм, иных сооружений в раствор подмешивали отходы, которые оставались от производства льняного масла. По причине того, что не хватало транспорта, кирпич с завода передавали руками, "живая" цепь тянулась на сотни метров.
   По данным архивных документов, глину капали заранее, что бы с нее выветрились все щелочи. Потом старательно перемешивали, а кирпич долго обжигали.   Для подготовки цемента брали сильно опаленную черепицу и железную окалину, промытую так, что бы на ней не было угля. Окалину высушивали, к ней добавляли измельченные стеклянные кусочки, либо закаленные глиняные горшки. Все это старательно просеивали через сито, но перед этим еще раз сильно измельчали.
   Потом, положив в подготовленную посудину (творило) на фут высоты самой лучшей извести, насыпали сверху такой же толщины слой вышеуказанного раствора, если же раствора не хватало, то накладывали оплавленный измельченный кирпич или черепицу и поливали чистой водой или известковым молоком. Получившуюся смесь оставляли на 6 часов, после чего хорошо перемешав ее, выкладывали в ящик, в котором вымешивали на протяжении недели. Количество подготовленного цемента должно было соответствовать объему запланированных работ, потому что раствор быстро застывал.
   Инструкции составлялись очень подробные. Расчет был на то, что бы их смысл могли понять малообразованные рабочие. Вот выдержка из одной из инструкций: "Вымазав подготовленную подошву (первый наземный ряд) два или три раза вязкою смолой и высушив ее, жечь по верху цементом, положить камень и прибивать его деревянными колотушками до тех пор, пока цемент не выступит из швов, которые забиваются колотыми кирпичами или плитками. Их также следует забивать колотушками. Камень при этом получает мягкую постель и защищается от излома.
   Творило при этом должно быть закрыто или находиться под навесом для защиты от дождя и солнца, иначе цемент затвердеет. Обычно растворенную известь, особенно цемент, обрабатывают как можно меньшим количеством воды. Для подготовки "мастики" для замазки швов на поверхности стен с целью защиты от воздействия дождей и снегопадов рекомендуется взять три части черепицы, щебня и железных окалин. Каждую часть потолочь отдельно в порошок, просеять через сито, а железную окалину, кроме этого, еще и промыть, что бы отделить от нее частицы сажи. Потом все это высыпать в ящик, где уже находилась половина (от общей массы) извести. Смочить все водой, дать полежать несколько часов, регулярно помешивая. Потом выкладывали все это на деревянную или каменную поверхность и били ежедневно на протяжении 7 – 8 дней топорами, что бы получилось тесто, которое смачивали уже не водой, а раствором негашеной извести. Если "мастика" не употреблялась сразу, то ее необходимо было время от времени перемешивать.
   Для охраны стен от влажности использовалось следующее:
   Рекомендовалось брать 5 фунтов негашеной извести, вязкой смолы 2,5 фунта, потолченных и просеянных железных огарков ¼ фунта, 2,5 фунта кирпича и ¼ фунта стекла. В этот состав понемногу доливали воду и полученной замазкой густо смазывали наружные швы, предварительно их старательно очистив.
   Когда все швы были расшиты, то этой же замазкой, как краской покрывали стены снаружи. Это повторяли несколько раз. Подгадывали, что бы погода была солнечная и теплая. В итоге все это влияло на прочность крепостных сооружений, независимо от того, оборонительное они имели назначение или чисто хозяйственное".
   Со временем территория крепости расширялась и под отселение попали жители окраин Бобруйска и района Кривой Крюк. Частные дома, местоположение которых совпадало с линиями или которые могли представлять опасность в оборонительном плане только в редких случаях выкупались казной, а остальных сносились. Мещанам могли заплатить, а могли и ...
   Трудности возникали и с переходом в военное ведомство католического монастыря и езуицкого костела, но выручила резолюция царя Александра 1, и на генеральном плане появилась отметка "Быть по сему".
   После этого монастырь перешел в распоряжение инженерной команды.
   Он был с множеством сводчатых склепов, с массивными каменными стенами, с подземным этажом. Все это было настоящей находкой. Здесь разместились пороховые склады, прочие интендантские (и не только) помещения. Был использован также и подземный ход, который шел от монастыря к реке Березине, на другой берег, в ту сторону, где сегодня находится деревня Титовка. По подземному ходу мог пройти солдат с прижатой к плечу винтовкой со штыком. При этом не сгибаясь, свободно разминуться со встречным. Монастырь и подземный ход были построены еще в 16 веке.
   Было где хранить порох и артиллерийские снаряды, но не забывали военные начальники и про крепостную артиллерию.
   Примерно в это время был отдан безотлагательный приказ, из содержания которого вытекало, что пушки с ликвидированных Шлиссербургской и Кексгольмской крепостей должны быть (по Западной Двине) направлены в Бобруйскую фортецию.
Строительство шло очень активно, и поэтому в скором времени из Бобруйска  в столицу доносили, практически насыпаны (но еще не в полный профиль) главные валы крепости, а некоторые другие объекты доведены до завершенного состояния. Кроме земляных сооружений возводились кирпичные блокгаузы. Но Барклай-де-Толли тем не менее торопил. Еще раньше он приказывал доставить в штаб скорректированные "планы и проекты с кошторисами будущей крепости". Имелся в виду подробный план всех строенный и укреплений, а не только тех, про которые он упоминал в своих донесениях Александру 1.
Все время увеличивалось количество людей, коней, строительных материалов, но за всем надо было старательно следить, т.к. время сильно поджимало, а постройка находилась под личным контролем императора. Необходимое количество бревен для крепостных сооружений и палисадов, и дров для сжигания на уголь, и для обжигания кирпича приказано было высечь с казенных лесов Любонического и Брожского староств. Езуицкий  костел, который находился в центре крепости, было предписано временно переоборудовать в цейхгауз для артиллерийских нужд; для строительства артиллерийского арсенала спроектировать чертеж и киштарис.
Прошло совсем немного времени и генерал – майор Я.П. Фелькерзам докладывал в вышестоящие инстанции, а также отвечал на прежние запросы и исполнение полученных приказов, что «имею честь представить утвержденный генеральный план Бобруйской крепости, а также правильное предложение одного с военных инженеров на месте, создать на месте бывшего Езуитского костела капитальный артиллерийский цейхгауз, построенный по последнему слову военной фортификации».
Кроме приказов и постановлений подгоняла еще и осень. 24 сентября генерал Игнатьев отдал приказ покинуть крепость всем прикомандированным военным подразделениям и направиться в районы зимнего расквартирования. В цитадели в  это время оставались только два пехотных батальона, три пионерные роты, а также артиллерийские кони с фурманками. В этот период, согласно военных циркуляров, по постановлению Военного министерства, работы велись при 14 градусах мороза.
   Зимой, те кто оставались в крепости,  занимались заготовкой леса и сооружением временных деревянных пороховых складов. Для этих целей была даже создана специальная слесарная команда (около 150 человек), рубили и возили лес еще 400 солдат с подводами.
   Конечно, заботились также и о том, чтобы люди не мерзли и не голодали. «На закупку кожухов для тех, кто оставался в крепости, было отпущено 5000 рублей (по 10 рублей на рабочего), кроме этого была подвезена и прочая одежда.
   Территория будущей крепости со всех сторон была окружена валом восьми – десятиметровой высоты. На некоторых участках вала в его толще были построены складские помещения, где свободно могли храниться запасы провианта для 13 – 15 тысячного контингента. Там где земляной вал проходил по берегам рек, снизу прокапывали широкие рвы, которые заполнялись водой с Березины и Бобруйки. До того ж крепость делилась на две части – юго-восточную и северо-западную. Центральной частью (цитаделью) являлась юго-восточная. В скором времени возникли несколько двухэтажных крепостных казарм, появились новые строения под разные мастерские и склады.
   В декабре 1810 года Я.П. Фелькерзам умер и на его место был назначен отозванный  с Киева инженер - полковник С.С. Федоров. Кроме того с Петербурга был прикомандирован Генерал – майор К.И. Опперман, для  того чтобы взять под личный контроль исполнение всех работ, которые проводились в крепости. Полковнику С.С. Федорову строго предписывалось каждые две недели представлять военному министру отчет о том, как выполняются наивысочайшие приказы. Инженерная команда на то время насчитывала 28 талантливых офицеров – фортификаторов, командовал ими майор Зимсан. Комендантом крепости был назначен подполковник К.К. Берг(бывший командир пионерной роты). Функции коменданта гарнизона крепости исполнял, у же не полковник, а генерал - майор Игнатьев.
   После того, как прибыл новый инженер – полковник С.С. Федоров количество войск, направленных на строительство, снова возросло. Все эти войска хоть и были сведены в резервную дивизию (командир генерал – майор Игнатьев), однако фактически оставался под командованием генерал – лейтенанта Эртеля, штаб которого сначала размещался в Могилеве, а в начале Отечественной войны 1812 года, передислоцировался в Мозырь. Ему была поставлена конкретная задача: всем возможным помогать строителям новой крепости. Стоит отметить, что въезд в фортецию осуществлялся через трое хорошо охраняемых ворот: Минские, Слуцкие и Рогачевские (водные).
   Физическая работа, которая почти вся выполнялась вручную, была изматывающей для людей. Как и везде процветали кражи и обман среди тех, кто управлял работами и имел возможность что-нибудь «приладить налево». Известно, что основная тяжесть ложилась на плечи рядовых солдат, которые все видели и отлично понимали, кто наживается. Продажа начальством кирпича и вапны, частным лицам рассматривался солдатами как «обычное преступление со стороны интендантов и управляющих офицеров».
Большая скученность людей приводила к тому, что начали вспыхивать эпидемии заболеваний, поэтому пришлось срочно построить госпиталь на значительном отдалении от укреплений  - в Паричах. Сразу же ввели строгий карантин, но позже выяснилось, что главная причина многочисленных заболеваний – плохое питание людей, занятых тяжелой работой. Незамедлительно были увеличены средства на покупку продуктов питания. Но за это время не один десяток солдат и крепостных умерло. 
   В начале июля 1811 года завершили возведение деревянного форштадта, 4 числа того же месяца появился царский указ, согласно которого новые, только что возведенные крепости – Бобруйская и Динабургская причислялись к первому классу оборонительных сооружений на территории России. Немного позже, хоть строительство шло еще полным ходом, над Бобруйской крепостью был торжественно поднят флаг Российского государства.
Когда были выполнены основные земельные работы и начато возведение капитальных строений, К. Опперман попросил у своего вышестоящего начальства очередной помощи: на этот раз направить в Бобруйск на зиму полтысячи квалифицированных рабочих и несколько сотен местных жителей, которые хорошо владели бы разными ремеслами. Все эти люди должны были заниматься доводкой объектов.
   Стоит отметить, что длина минных галерей возле люнетов доходила почти до 2 (двух) верст. Подводные и подземные мины впервые были применены в 1807 году в Кронштадте. Полученный там опыт в области саперных дел активно применялся в 1810 – 1812 годах при строительстве Бобруйской крепости. Минные галереи выводили в зимнее время, когда наземные работы были приостановлены и земля сильно скована морозом, что не давало ей лишний раз осыпаться и упрощало систему укрепления грунта.  Повторюсь, что длина некоторых из них превышала две версты. Инженеры советовали использовать бомбовые фугасы и мины. Первые из них возили непосредственно при войсках в специально оборудованных повозках. Закапывали в землю на глубину до трех футов и заряжали порохом, поверх которого ложили бомбы малого калибра и картечные пули. В действие фугас приводился огнеприводами. 
До этого времени под крепостными сооружениями были оборудованы огромные погреба – склепы, а ниже их, как бы второй этаж, были сделаны подземные ходы отношений, которые подходили к каждому строению. Даже несмотря на то, характер оборонительного сооружения он имел или чисто хозяйственное назначение.
   До конца 1811 года все форты представляли собой грозную силу, исключение составляли только тет депон и нагорное укрепление. Там где не успели сделать задуманное, построили деревянные казематы, которые в середине были забиты камнями, имели оббитые железом амбразуры и могли фланкировать основные укрепления. Сделали несколько сортий (выходящие подземные галереи), пользуясь ими войска с крепости могли быстро, а главное незаметно выбраться за вал, что бы потом неожиданно с тыла напасть на врага. Только три из них были обложены кирпичом, остальные же являлись простыми деревянными срубами, засыпанными землей. Выход из них обычно старательно маскировался, сверху высаживались деревья, кусты. Сортии имели надежные, оббитые железом двери. На случай, если бы кто-нибудь показал неприятелю где вход или на него натолкнулись бы случайно, двери закрывались  и пробить их было не очень просто. Необходимо также обязательно учитывать и то, что они находились в зоне обстрела артиллерии с крепостных батарей. Местность была пристреляна артиллеристами. Нельзя забывать, что сортии были не очень длинными (выводили за крепостной вал и тянулись на несколько сотен саженей). Возвели капитальные строения для пороховых зарядов, все дороги привели в отличное состояние, некоторые даже забруковали.
   Также завершили строительство восьми бастионов с оборонительной башней, которые выходили на реку Березину. Также начали возводить бастионы от Слуцких до Минских ворот. До этого времени в крепости были  готовы уже пять пороховых склепов, конюшня и здание офицерского собрания. Появились новые казармы, закончили моствые укрепления, начали возводить бастионы в северо – западной части.
   Тем временем крепость (согласно проекта первого генерального плана) была уже почти завершена и сюда начало прибывать вооружение. Военные историки утверждают, что перед Отечественной войной 1812 года здесь было примерно 330 – 360 пушечных стволов.
Кроме этого в Бобруйск прибыла еще одна понтонная рота, от которой сразу же назначили триста человек для подвоза бревен из Любонических лесов. Рота построила первый понтонный мост через Березину.
   Завершили один из каменных погребов – склепов на 3 000 зарядов возле первого полигона, также успели возвести три временные деревянные, еще два запасных поспешно строились. Они были рассчитаны на 1 500 зарядов каждый. Открылся и каменный магазин провианта, строился второй.
   Вот так встречала 1812 год Бобруйская цитадель.